Зловещая тень исхода

Психологическим пародоксом самоубийств является тот факт, что люди действительно подают предвещающие сигналы суицида. Возможно, это объясняется выраженной, двойственностью чувств, когда стремление остановить душевную боль сочетается с желанием постороннего вмешательства и спасения. Часто эти предвестники бывают замаскированы, зашифрованы или обладают скрытым смыслом. Предвестники трагедии Есенина не маскировались...

При беспристрастном анализе содержания стихов С.Есенина можно увидеть частые словосочетания мортирологического (некропольного) характера. Я нашёл тому подтверждения в, до обидного скупых, цифрах литературоведческих изысканий. Оказывается, в 339 стихах Есенина 400 упоминаний о смерти, о конце жизни, о похоронной атрибутике.

Попытки свести счёты с жизнью упомянуты дважды в письмах Есенина М.Бальзамовой. Он писал: "Я не могу придумать, что со мной, но если так продолжится ещё - я убью себя, брошусь из своего окна и разобьюсь вдребезги об эту мёртвую, пёструю и холодную мостовую".

И вот еще одна цитата из письма к М. Бальзамовой: (14 октября 1912 года). "И мне стало обидно на себя. Я не вынес того, что про меня болтали пустые языки, ….и теперь оттого болит грудь. Я выпил, хотя не очень много, эссенции. У меня схватило дух и почему-то пошла пена; я был в сознании, но передо мной немного все застилалось какой-то мутной дымкой. Потом, - я сам не знаю, почему, - вдруг начал пить молоко и все прошло, хотя не без боли. Во рту у меня обожгло сильно, кожа отстала, но потом опять все прошло, и никто ничего-ничего не узнал".

Уже в возрасте 16 лет есть стихотворная фраза о самоубийстве.

Не пойду я к хороводу:
Там смеются надо мной,
Повенчаюсь в непогоду
С перезвонною волной.
1911

В том же году в известном стихотворении "… Хороша была Танюша"… теперь уже описание чужой смерти.

Не кукушки загрустили - плачет Танина родня,
На виске у Тани рана от лихого кистеня.
Алым венчиком кровинки запеклися на челе,
Хороша была Танюша, краше не было в селе.c1911

Из тех 400 случаев упоминания о смерти более трети приходится на последние два года, причем в половине этих стихов поэт говорит о своей смерти.

Захочешь лечь,
Но видишь не постель,
А узкий гроб
И - что тебя хоронят.
1924

Любимые! Ну что ж! Ну что ж!
Я видел вас и видел землю,
И эту гробовую дрожь
Как ласку новую приемлю.
1925

Не надо быть психиатром, чтобы сделать заключение: это - болезнь!

Ещё в конце 1923 года в больнице на Полянке он написал вот эти строки:

Не храпи, запоздалая тройка!
Наша жизнь пронеслась без следа.
Может завтра больничная койка
Успокоит меня навсегда…

Айседора Дункан однажды говорила: "Что за абсурдная идея, - считать, что чем больше человек говорит о самоубийстве, тем меньше шансов, что он действительно покончит с собой. Есенин всегда угрожал, что он расстанется с этой жизнью. Однажды, когда я в Париже устраивала ужин для нескольких друзей, он попытался повеситься. Когда моих гостей пригласили в столовую, они увидели Есенина, свешивающегося с люстры. Но он был жив. Так что они только посмеялись. Они говорили мне, что это весьма глупо с моей стороны так волноваться, поскольку он хотел только напугать меня".

Если считать этот рассказ достоверным, то это первая зафиксированная попытка Есенина покончить с собой, хотя были слухи, что в Нью-Йорке он планировал самоубийство, и в Берлине угрожал тем же.

24 марта 1924 года в психиатрической клинике 1-го МГУ поэту поставлен окончательный диагноз. Вот это документ: "С.А. Есенин, 28 л. Страдает тяжелым нервно-психическим заболеванием… выражающимся в тяжелых приступах расстройства настроения и в навязчивых мыслях и влечениях. Означенное заболевание делает гр. Есенина не отдающим себе отчета в совершаемых им поступках. Проф. Ганушкин".

Апофеозом стихосложения, посвященного смерти стало его последнее произведение, написанное кровью.

Вот эти строки, которые и в двадцать и теперь в шестьдесят одинаково трепетны для меня:

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди…
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди…
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, -
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

С двадцатипятилетнего возраста в поэзию Есенина вошли мотивы увядания. Вспомните щемящие душу читателя строки: "О, моя утраченная свежесть…", "Отговорила роща золотая…", "Потеряла тальянка голос…"

Мне, как врачу, и, как человеку, прожившему уже большую и нелёгкую жизнь, понятно душевное смятение Сергея Есенина. По своему характеру Есенин был непрост - возбудимый, ненавидящий ложь, он, помимо огромного числа друзей и поклонников, быстро нажил врагов. Ему писали подметны е письма, грозили расправой, покушались на его жизнь, тяжело избивали, обворовывали и грабили. Его ненавидели многие литераторы (в то время армия проходимцев кинулась искать счастье в литературе и искусстве, не имея ни малейшего таланта). Он не писал вероподданнических стихов, не сочинял агиток, позволял себе иметь мнение по любому вопросу и высказывал его вслух. Он тяжело переживал запреты цензуры на публикацию его сочинений. О нём распространяли небылицы, сплетни, анекдоты. К нему приклеили ярлык врага советской власти.